Противоречие России с державами-соперницами
24 января 1904 года Япония разрывает дипломатические отношения с Россией и одновременно начинает военные действия против русских войск, находящихся на территории Китая, со стратегической задачей как можно скорее разбить русские войска до их полного сосредоточения на Дальнем Востоке. Японский военно-морской флот в полном составе вышел в Желтое море для внезапного нападения на русские корабли и обеспечения себе полного превосходства на море. Чего они в течении военной компании почти полностью добились. Лишь на четвертый день после нападения Япония объявила миру, что она находится в состоянии войны с Россией.
Япония к началу военных действий имела сухопутную армию, считая и резервные силы, в 330 тысяч человек. На вооружении армии имелись 1068 орудий разных калибров. Россия же на начало войны имела сухопутные войска в количестве 100 тысяч человек, да и то они были разбросаны на значительном расстоянии от Байкала до Порт-Артура. Россия к тому времени имела на Дальнем Востоке в составе военно-морского флота 7 броненосцев, 4 броненосных крейсера, 7 легких крейсеров, 6 канонерских лодок, 2 минных крейсера, 32 миноносца. В сравнении с японским флотом.
Вдобавок ко всему этому, из-за недальновидности верховного командования и всеобщей уверенности в правительственных кругах, что Япония не посмеет напасть на дальневосточные рубежи, еще летом 1903 года громады броненосцев ушли из Владивостока зимовать в Порт-Артур. В гавань, которая не соответствовала их габаритам.
Узнав об этом японский адмирал Того сказал: “Больше всего я боялся, чтобы русские не перегнали эскадру из Порт-Артура во Владивосток. Тогда бы весь русский флот оказался в одной базе, и наша борьба с ними стала бы весьма опасна Но теперь, Мода для полных когда этого не произошло, инициатива целиком в моих руках.” .
Общее командование русскими войсками на Дальнем Востоке осуществлял вице-адмирал Алексеев, человек близкий к царю и пользовавшийся своим влиянием на Николая Второго. Сухопутными войскам командовал генерал Куропаткин, человек слабо разбиравшийся в стратегии военного искусства и не обладавший нужной для полководца силой воли и твердостью духа. Его назначили командовать войсками, считая что он, недавно вернувшийся из Японии, хорошо знает и театр предстоящей войны и военную мощь Японии. Он в своих бодрых реляциях утверждал, что Япония к войне не готова, а русский Дальний Восток превращен в нерушимый Карфаген. Художник Верещагин, человек далекий от военной профессии, имел более трезвый взгляд на сложившуюся обстановку. Он писал: “По всем отзывам, у Японии и флот, и сухопутные войска очень хороши, так что она, в том нет сомнения, причинит нам немало зла... у них все готово для войны, тогда как у нас ничего готового, и все надобно везти из Петербурга...” Основной чертой Куропаткина была чрезмерная осторожность. Он не столько жаждал победы над врагом, сколько боялся поражения. Куропаткин всеми доступными мерами в своих распоряжениях и приказах проводил в жизнь свой основной девиз: “Не рисковать!” .
Флотом управлял вице-адмирал Степан Макаров перед самой войной назначенный командующим 1-ой Тихоокеанской эскадрой на Дальнем Востоке. Адмирал был прогрессивным человеком того времени, который был не только хорошим боевым командиром, но и глубоко знающим свое дело корабельным инженером.
Японское командование, основными военными целями ставило: полное господство на море, а на суше японцы в первую очередь стремились овладеть Порт-Артуром и затем распространить свои военные успехи на Корею и Маньчжурию, вытеснив из этих районов русских.
Кропоткин с самого начала боевых действий дал приказ по армии вести пассивно-оборонительные действия войскам с целью выиграть время для подхода и сосредоточения сил, растянутых почти на пол Сибири. Японская армия, воспитанная в духе шовинизма, отличавшаяся хорошей индивидуальной подготовкой солдата, воспользовавшись явной нерешительностью русского командования, с первых дней военных действий перехватила инициативу в свои руки.
Не смотря на героизм русских солдат и младших офицеров, подготовка русской армии страдала недооценкой огневого удара и инженерного обеспечения перед его нанесением, слабым взаимодействием различных родов войск, за что, в первую очередь, отвечало высшее русское командование. Прогрессивные офицеры армии и флота, такие как Макаров, Кондратенко и другие, не могли своими усилиями преодолеть косность и бюрократизм, которые повсеместно были распространены не только в армии, но и во всем царском обществе. Они не могли преодолеть всего того, с чем, пока безуспешно, борются и в современном нашем обществе.
Военная промышленность царской России выпускала достаточно хорошее по тому времени снаряжение и вооружение для армии, но из за нерасторопности военного ведомства и отчасти из за удаленности военных действий от основных военных заводов, в армии постоянно ощущался большой недостаток пулеметов, которые были тогда одним из высших достижений военной мысли, тяжелой артиллерии в стихи навзрыд горной местности боевых действий. Не хватало горных орудий и технических средств для их доставки.
Япония к началу военных действий имела сухопутную армию, считая и резервные силы, в 330 тысяч человек. На вооружении армии имелись 1068 орудий разных калибров. Россия же на начало войны имела сухопутные войска в количестве 100 тысяч человек, да и то они были разбросаны на значительном расстоянии от Байкала до Порт-Артура. Россия к тому времени имела на Дальнем Востоке в составе военно-морского флота 7 броненосцев, 4 броненосных крейсера, 7 легких крейсеров, 6 канонерских лодок, 2 минных крейсера, 32 миноносца. В сравнении с японским флотом.
Вдобавок ко всему этому, из-за недальновидности верховного командования и всеобщей уверенности в правительственных кругах, что Япония не посмеет напасть на дальневосточные рубежи, еще летом 1903 года громады броненосцев ушли из Владивостока зимовать в Порт-Артур. В гавань, которая не соответствовала их габаритам.
Узнав об этом японский адмирал Того сказал: “Больше всего я боялся, чтобы русские не перегнали эскадру из Порт-Артура во Владивосток. Тогда бы весь русский флот оказался в одной базе, и наша борьба с ними стала бы весьма опасна Но теперь, Мода для полных когда этого не произошло, инициатива целиком в моих руках.” .
Общее командование русскими войсками на Дальнем Востоке осуществлял вице-адмирал Алексеев, человек близкий к царю и пользовавшийся своим влиянием на Николая Второго. Сухопутными войскам командовал генерал Куропаткин, человек слабо разбиравшийся в стратегии военного искусства и не обладавший нужной для полководца силой воли и твердостью духа. Его назначили командовать войсками, считая что он, недавно вернувшийся из Японии, хорошо знает и театр предстоящей войны и военную мощь Японии. Он в своих бодрых реляциях утверждал, что Япония к войне не готова, а русский Дальний Восток превращен в нерушимый Карфаген. Художник Верещагин, человек далекий от военной профессии, имел более трезвый взгляд на сложившуюся обстановку. Он писал: “По всем отзывам, у Японии и флот, и сухопутные войска очень хороши, так что она, в том нет сомнения, причинит нам немало зла... у них все готово для войны, тогда как у нас ничего готового, и все надобно везти из Петербурга...” Основной чертой Куропаткина была чрезмерная осторожность. Он не столько жаждал победы над врагом, сколько боялся поражения. Куропаткин всеми доступными мерами в своих распоряжениях и приказах проводил в жизнь свой основной девиз: “Не рисковать!” .
Флотом управлял вице-адмирал Степан Макаров перед самой войной назначенный командующим 1-ой Тихоокеанской эскадрой на Дальнем Востоке. Адмирал был прогрессивным человеком того времени, который был не только хорошим боевым командиром, но и глубоко знающим свое дело корабельным инженером.
Японское командование, основными военными целями ставило: полное господство на море, а на суше японцы в первую очередь стремились овладеть Порт-Артуром и затем распространить свои военные успехи на Корею и Маньчжурию, вытеснив из этих районов русских.
Кропоткин с самого начала боевых действий дал приказ по армии вести пассивно-оборонительные действия войскам с целью выиграть время для подхода и сосредоточения сил, растянутых почти на пол Сибири. Японская армия, воспитанная в духе шовинизма, отличавшаяся хорошей индивидуальной подготовкой солдата, воспользовавшись явной нерешительностью русского командования, с первых дней военных действий перехватила инициативу в свои руки.
Не смотря на героизм русских солдат и младших офицеров, подготовка русской армии страдала недооценкой огневого удара и инженерного обеспечения перед его нанесением, слабым взаимодействием различных родов войск, за что, в первую очередь, отвечало высшее русское командование. Прогрессивные офицеры армии и флота, такие как Макаров, Кондратенко и другие, не могли своими усилиями преодолеть косность и бюрократизм, которые повсеместно были распространены не только в армии, но и во всем царском обществе. Они не могли преодолеть всего того, с чем, пока безуспешно, борются и в современном нашем обществе.
Военная промышленность царской России выпускала достаточно хорошее по тому времени снаряжение и вооружение для армии, но из за нерасторопности военного ведомства и отчасти из за удаленности военных действий от основных военных заводов, в армии постоянно ощущался большой недостаток пулеметов, которые были тогда одним из высших достижений военной мысли, тяжелой артиллерии в стихи навзрыд горной местности боевых действий. Не хватало горных орудий и технических средств для их доставки.
| |
|
 |
 |
